Алтайские кержаки. В наших краях до сих пор живут кержаки - Прошлогодние листья в зеленом лесу — LiveJournal Староверы кержаки

Староверы - так именуют себя христиане, отошедшие от православной церкви во время реформ патриарха Никона. Их также называют раскольниками или старообрядцами, а некоторые историки именуют их православными протестантами. Всеми этими терминами обозначаются одни и те же люди. Понятие «раскольник» применялось сторонниками новой веры и носило негативный характер. «Старообрядцы» - это термин, введенный в употребление светскими авторами в XIX веке.

Старообрядцы до сих пор ведут летоисчисление по-старому: в сентябре 2015 года наступил 7524 год.

Раскол в Русской православной церкви инициировал в 1650-е годы царь Алексей Михайлович (второй из династии Романовых). Он вынашивал амбициозные планы объединения всего православного мира вокруг Москвы. Начальным шагом в этом направлении Алексею представлялось сведение символов веры к единому образцу. Дело в том, что к XVII веку греческая церковь, давшая Руси православие, некоторыми обрядами стала отличаться от русской.

Тогдашний патриарх Никон пригласил в Москву греческих ученых, которые должны были выявить отличия в исполнении религиозных ритуалов. Ученые пришли к выводу, что РПЦ за несколько веков отошла от византийских канонов. Для приведения обрядов в единство Никон ввел ряд изменений: креститься не двумя, а тремя перстами, после молитвы поклонов класть не 17, а 4, имя «Исус» писать с двумя «и», крестный ход проводить не по солнцу, а наоборот и т.д. В 1666 году происходит Собор, который постановляет все нововведения Никона соблюдать как истинные.

Это вызвало многочисленные церковные протесты, а в некоторых случаях - смуты. В числе первых отказались подчиняться Никону монахи Соловецкого монастыря. Мятежников публично сжигают на кострах и казнят через повешение. Народ, не согласный с нововведениями, но напуганный казнями, разбежался по России. Сначала «раскольники», как их стали называть никоновские адепты, скрывались в подмосковных лесах, а затем ушли на восток - на Урал, в Сибирь. Так возникло старообрядчество.

Подавление бунта, причиной которого были всего лишь формальные изменения религиозных обрядов, оказалось неадекватно жестоким. Пойманных распространителей старой веры приказано пытать и сжигать заживо. Тех, кто сохраняет веру или оказывает старообрядцам минимальную помощь, приказано выявлять и нещадно пороть. Старообрядцы оказываются полностью вне закона: им запрещено занимать государственную или общественную должность, быть свидетелями на суде и т.д.

Беглецы-отшельники устраивали свои скиты - уединенные жилища в глухих, труднодоступных местах. На территории Урала известно множество скитов на островах, в непроходимых болотах, в горах, в лесных дебрях и т.п. Долгие годы староверы скрывались в Веселых горах на Среднем Урале. Передвижение по ним затруднено из-за буреломов, завалов и обширных заболоченных участков у основания гор. Хребет имеет замысловатую орографию, затрудняющую ориентирование. Места, несмотря на относительную близость населенных пунктов, очень глухие. С XVII в. здесь стали тайно селиться в скитах беглые староверы-раскольники. За 200 лет обрели своих почитаемых в народе подвижников и святые места - могилы старцев.
Таких могил было несколько десятков, но особо почитались четыре: иноков-схимников Гермона, Максима, Григория и Павла. Могила старца Павла, одного из старообрядческих проповедников-наставников, находится у подошвы Старик-Камня. К могилам старцев вели тайные дороги из Верхне- и Нижнетагильских заводов, Невьянска, Черноисточинска, Староуткинска. Только в 1905 г. прекратились гонения на раскольников, и святыни «легализовались». Были прорублены новые дороги, на могиле отца Павла установили мраморный памятник, определилось время поминовений, а земля под могилами передана в вечное владение Верхнетагильскому старообрядческому обществу. Началось массовое паломничество раскольников с молебнами на могилах, первый день которых назывался Днем радостной встречи, а последний - Днем грустного расставания. После 1917 г. от могил не осталось и следа, дорог к ним не найти.

До сих пор сохранились скиты староверов на обширном Бахметском болоте в Тугулымском районе. В центральной части труднопроходимого болота есть несколько сухих островов, покрытых сосновыми борами и вересковыми пустошами. Среди них - Авраамов остров, названный в честь старца Авраамия (Алексея Ивановича Венгерского, 1635–1710 гг.) - предводителя сибирских старообрядцев, бежавших на восток от никоновских реформ и обосновавшихся на зауральских болотах. До настоящего времени почитается Авраамов Камень - святое для старообрядцев место.

Множество старообрядческих объектов расположено на острове Веры, что приютился у девственного западного берега озера Тургояк. Это землянки островитян, молельня с каменным крестом на берегу озера, староверческое кладбище. Архитектор Филянский, описавший остров во время его посещения в 1909 году, рассказывает, что вокруг молельни прямо на деревьях были развешены деревянные иконы. Археологи пытаются восстановить развалины этих сооружений.

12 ЛЕТ СВОБОДЫ

Особое распространение старообрядчество обретает на Урале с развитием здесь промышленности. Демидовы и другие заводчики, вопреки верховной царской власти, всячески поощряют старообрядцев, скрывают их от властей и даже наделяют их высокими должностями. Заводчикам нужна прибыль, на поповские догмы им наплевать, а все староверы - добросовестные работники. То, что с трудом дается другим, ими соблюдается без труда. Губить себя водкой и курить им не позволяет вера. Старообрядцы легко делали карьеру, становясь мастерами и управляющими. Уральские заводы становятся оплотом старообрядчества.

В 1905 году здравый смысл наконец возобладал - и царский указ отменил запрет «раскольникам» (как их называли почти 250 лет) занимать государственные должности и разрешил «старообрядцам» (название из нового царского указа) открыто создавать свои приходы и отправлять религиозные требы.

«В начале ХХ в. староверами на Печоре заселены целые деревни. Они имели свои иконы (в большинстве - медные), которые помещали не в красном углу, а около печки или за перегородкой. Старая вера запрещала им курить, пить вино, ругаться, носить европейскую одежду. Каждый «верный» имел свою посуду - кружку, ложку и миску, с которой никогда не расставался; гостям свою посуду не давали. Женщины носили одежду темного цвета. Самые фанатичные печорские раскольники не ели картофеля, «заморских» овощей, вместо керосина пользовались лучиной. Церквей и молельных домов старообрядцы не имели, для богослужения выбирались жилые помещения. Одновременно со староверами в деревнях жили и православные. Столкновения на религиозной почве между ними случались редко».
Многие отмечают некоторую осторожность, молчаливость и недоверчивость староверов, они не особенно гостеприимны. В одежде предпочитались древние типы: для мужчин - рубаха-косоворотка с воротником-стойкой и штаны-порты. Основу женской одежды составлял комплекс из рубахи с сарафаном. И мужская, и женская одежда обязательно подпоясывалась.
Вплоть до 1950-х годов в среде старообрядцев сохранялись запреты на употребление ряда продуктов, среди которых - чай, картофель, конина, чеснок, зайчатина. «Когда Исуса Христа распинали, его раны мазали чесноком, чтобы больнее было. Потому и грех употреблять чеснок». Продукты, приобретаемые от нестарообрядцев, следовало подвергнуть определенным процедурам «очищения». Мука, мясо «очищались» в процессе приготовления - «проходя через огонь». Сливочное масло три раза погружали, читая Исусову молитву, в проточную воду.

Перед Революцией 1917 года старообрядцы составляли 1/10 часть всего православного населения в России (и надо отметить, далеко не худшую его часть). Но в 1917 г. «золотой век» истории старообрядчества, продлившийся 12 лет, закончился! Спасаясь от «безбожной власти», первая волна уральских старообрядцев снова, как и во времена Никона, подалась глубже в леса и дальше в Сибирь.

СНОВА В ЛЕСА!

Борьба с христианской верой вообще и со старообрядчеством в частности после Революции 1917 года приобрела самые жестокие формы. К началу ХХ века на территории только Пермского края насчитывалось почти 100 старообрядческих приходов. Через 60 лет их осталось два. Старообрядцы пострадали в 1922–1923 гг. из-за массового принятия под давлением партийных активистов решений о закрытии моленных домов. Священников расстреливают или ссылают. Большинство старообрядцев имеют крепкие семейные крестьянские хозяйства. Они автономны, самостоятельны и не зависят от партийных директив, а с этим власть не может смириться никогда! Старообрядцы объявляются кулаками и репрессируются. В течение 1920-х гг. не ослабевал поток старообрядцев-переселенцев на восток. Наиболее дерзкие уходили в североуральские леса.

Убегавшие от репрессий расселялись по берегам небольших речек таким образом, чтобы не быть увиденными при движении по крупной реке. Раскольники Эбельиза скрывались в правых притоках Илыча, в 2–4 км от устьев. Они строили избы, вырубали участки леса и распахивали их для посевов. Естественные горные луга использовались как кормовища. Основное занятие староверов - рыболовство, охота, домашний скот, огород. Общение с внешним миром сводилось к минимуму. Через надежных людей они выменивали охотничьи трофеи на патроны и спички.

Здесь образовались небольшие деревеньки по 3–5 домов, где старообрядцы вели хозяйство, молились. Жили чаще семейными кланами. Об этом свидетельствует распространение однородных фамилий в этих местах - Мезенцевы, Поповы, Собянины... Позднее, когда началась коллективизация, старообрядцы, не желая вступать в колхозы, покидали свои деревни, уходили еще дальше в лес.

«Несколько десятков лет назад по берегам Шежима, да и во многих других глухих районах верхней Печоры и ее притоков - Подчерья, Илыча и Щугора - находилось довольно много скитов старообрядцев. В заброшенных избушках до наших дней сохранились предметы быта, охоты и старинные рукописные книги. Научные сотрудники Литературного музея Ленинграда обнаружили в одной из таких избушек библиотеку старинных книг (более 200 штук). Существует легенда, что редчайшие древние рукописи спрятаны в глухих лесах в лиственных колодах, залитых воском».

Священным занятием староверов являлось переписывание книг. Вплоть до середины XX века для письма старообрядцы использовали гусиные перья, а для орнаментальной росписи создаваемых ими рукописей - натуральные краски. Важнейшим делом книжников в скитах было обновление и переписывание старообрядческих рукописей и печатных книг. Именно русскому старообрядчеству во многом обязана российская филологическая наука за сохранение древнейших списков памятников допетровской литературы.

Непростая судьба ждала скитников, оставшихся на Урале. Их выявляли и судили за уклонение от общественно полезного труда и воинской повинности. Большую группу староверов «обезвредили» в 1936 г. Несколько десятков скитников были выслежены, арестованы и обвинены по 58-й статье «за деятельность, направленную к свержению советской власти».
«Из Сарьюдина ушел с семьей Мезенцев Иван Петрович. Ушли на Косью, где основали свой скит и жили. Их долго искали в лесу. Даже самолетом искали. Через 2–3 года нашли, арестовали. Посадили».

Рассказ Анны Ивановны Поповой, 1927 г.р.: «Мать однажды родила двойню, а у староверов это считалось большим грехом. Ее заставили окунуться в ледяной воде несколько раз, так она должна была очиститься от греха. Но после этого она слегла и вскоре умерла. Тогда отец взял в жены другую женщину из Скаляпа, и она уговорила его уйти в лес, а детей оставили в деревне. Ушли они далеко в верховья Косью, километров на 40 вверх по течению, под самое подножье Эбельиза. Там скит и поставили. Но их нашли, арестовали и затем расстреляли».

Документы расследований показывают, что все дела «контрреволюционных старообрядческих организаций» на Урале, так называемых «Группы воинствующих христиан» и «Братства русской правды», были выдуманы самими следователями НКВД. В материалах следствия содержатся некие доносы чекистской агентуры о том, что подсудимые, не согласные с советской властью, занимались распространением листовок, проведением диверсий, созданием сети подпольных организаций и т.д. Любому здравомыслящему человеку ясно, что ничем подобным старообрядцы, обитавшие в глухих и абсолютно не населенных горах Урала, никогда не занимались.

В настоящее время остатки скитов обнаружить затруднительно. Тем не менее в среднем течении ручья Валганъёль встречаются характерные холмики, поросшие бурьяном, а в долине Косью участники поисковых экспедиций 2000–2001 гг. обнаружили сохранившуюся избу.

«Мы решили попытаться найти человека, который знает, где находится какой-либо скит, и согласится нас к нему проводить. Нашим проводником любезно согласился быть работник кордона Иван Собянин. С его помощью, преодолев большие препятствия, пройдя немалое количество километров сначала по реке Косью, затем в сторону от нее, мы, наконец, вышли к скиту. Им оказалась небольшая избушка, аккуратно срубленная из ели. Избушка в 10 венцов, чуть выше человеческого роста с крышей, которая была покрыта большими кусками бересты, переплетенными ивовыми прутьями. На крыше для тепла был насыпан толстый слой земли высотой до 25 см. Дом срублен «в чашку». С одной стороны у избушки было маленькое оконце, вероятно, для выхода дыма, так как избушка топилась по-черному. Дверь избушки выходила на небольшое озерцо (вернее, на карстовую западину) диаметром не более 3 м, достаточно глубокое. Еще одно окно, большего размера, располагалось на противоположной стороне от маленького оконца. Его, как утверждал проводник, раньше не было. Это уже позднее охотники его прорубили. Внутри избушки все завалилось, нашли остатки некоторых нехитрых хозяйственных принадлежностей: деревянные крючки, ступку, лопату, стульчик и т.д. Рядом с избушкой нами обнаружены следы каких-то строений, полностью завалившихся, заросших мхом и покрытых слоем земли. Они находились на расстоянии 10–15 шагов от избушки. Но особенно наше внимание привлекли непонятные строения, расположенные перед дверью, в 3–5 шагах. Между избушкой и озерцом. Сложилось впечатление, что это были надгробия - полусгнившие бревенчатые домовины деревянного 2–3-венечного сруба, характерные для погребального обряда на Илыче. На могиле ставится в ноги восьмиконечный крест, вершину которого венчает двускатная крыша. Этих домовин было три…»

МЕСТЬ ОТВЕРГНУТОГО ПАРТИЙЦА

Оставшиеся нетронутыми староверы просуществовали на необъятных просторах Урала до 1952 года. Свыше 30 (!) лет они вели автономное существование в жестких климатических условиях. Во время войны часть женщин с детьми под видом переселенцев вернулись в илычские деревни. В некоторых скитах проживали в основном мужчины. Они иногда выбирались в деревни. Особенно практиковалось участие в сенокосе. Мужчины, облаченные в темную женскую одежду, косили траву, не вызывая никаких подозрений.

На беду староверов, в тот год в район по каким-то партийным делам прибыл представитель Троицко-Печорского обкома партии. Его внимание привлекло непропорционально большое количество женщин в глухих лесных деревнях. Возможно, он и не обратил бы на это внимания - мужчин после войны везде было немного. Скорее всего, какая-то деревенская жительница (а может быть, и несколько) отвергла его знаки внимания. Это разозлило партийца, и он, придравшись к какой-то мелочи, написал докладную.
На разбирательство был послан старший лейтенант НКВД Курдюмов из Троицко-Печорска. Именно он позже обратил внимание на любопытный факт: примерно в одно время в деревнях, почти лишенных мужского населения, дружно родились дети. Это и натолкнуло старшего лейтенанта на подозрения. Под видом молодой учительницы в район прибыла агент-провокатор, она вошла в доверие к местным жителям - и дело скрывающихся староверов вскоре было раскрыто. Пошли аресты и обвинения по статьям об уклонении от воинской обязанности и трудовой деятельности (тунеядство - вот уж ирония судьбы! - трудно представить себе более трудолюбивых людей, умудряющихся годами автономно жить в суровых условиях Северного Урала). Около полутора десятков эбельизских староверов было осуждено на разные сроки. Отбыв их, они все вернулись в печорские деревни. Их потомки живут там и поныне.

Жилища арестованных староверов были преимущественно заброшены, частично разграблены браконьерами и «освоены» охотниками, но, тем не менее, многое из оставшегося в избах обнаружили в 1959 году участники экспедиции Института русской литературы. Ими были найдены костюмы, иконы, складни, расписные доски к намогильным крестам и - главное, для чего снаряжалась экспедиция, - рукописные книги. Некоторые рукописи были запаяны воском в герметичных берестяных тубах и спрятаны в лиственных колодах. Несомненно, они сохранились до настоящего времени и прячутся где-то на склонах Эбельиза.

В 1971 году официальная церковь сняла со старообрядцев проклятье, которое наложила на них при расколе. Так спустя 305 лет старая вера была реабилитирована.

В литературе в основном рассматриваются общины старообрядцев, живущие в населенных пунктах, информации же по скитам практически нет. Это объяснимо, поскольку большинство их являлись тайными и не были широко известны даже в период их существования.

Кержаки́ - этнографическая группа русских старообрядцев. Название происходит от названия реки Керженец в Нижегородской области. Носители культуры северорусского типа. После разгрома в 1720-х Керженских скитов десятками тысяч бежали на восток - в Пермскую губернию. С Урала расселились по всей Сибири, до Алтая и Дальнего Востока. Являются одними из первых русскоязычных жителей Сибири, «старожильческим населением». Вели достаточно замкнутый общинный образ жизни со строгими религиозными правилами и традиционной культурой. В Сибири кержаки назывались сибиряками и чалдонами и составляли основу алтайских каменщиков. Противопоставляли себя более поздним переселенцам в Сибирь - «расейским» (российским), но впоследствии практически полностью ассимилировались с ними из-за общего происхождения. Позднее кержаками стали называть всех старообрядцев, в противовес «ми́рским» - приверженцам официального православия. В глухих местах до сих пор существуют кержацкие заимки, практически не имеющие контактов с внешним миром, например семья Лыковых. В результате советских преобразований общества (атеизм, коллективизация, индустриализация, раскулачивание и др.) большинство потомков кержаков утратили древние традиции, причисляют себя к русскому этносу, проживают на всей территории РФ и за рубежом. По переписи 2002 года в России указали свою принадлежность к кержакам лишь 18 человек Старообрядцы переселились на территорию Горного Алтая более двухсот лет назад. Спасаясь от религиозных и политических преследований, они принесли с собой легенды о Беловодье: «…За великими озерами, за горами высокими находится священное место … Беловодье». Землей Обетованной для староверов стала Уймонская долина. В системе морально-этических традиций у старообрядцев на первое место выходят традиции тесно связанные с трудовой деятельностью. В них заложены основы уважения к труду, как «труду благого и богоугодного», земле и природе. Именно тяготы жизни и гонения стали основой бережного отношения к земле как высшей ценности. Староверы резко осуждают лень и «нерадивых» хозяев, которых нередко выставляли напоказ при большом стечении народа. Именно трудовая деятельность староверов отмечалась своеобразными традициями, празднествами и ритуалами, что было отражением своеобразной культурой и бытом русского народа. Кержаки заботились об урожае, о здоровье своей семьи и скота, о передаче жизненного опыта подрастающему поколению. Содержанием смысла всех обрядом являлось возвращение потраченной силы работнику, сохранение земли и ее плодородной силы. Мать Земля – кормилица и хлебородница. Старообрядцы считают природу живым существом, способную понять и помочь человеку. Сокровенное отношение к природе выражалось в традиции народного искусства, основу которого составляли нравственные отношения между человеком и природой. Плотничество, пчеловодство, кладка печей, художественная роспись и ткачество передавалось из поколения в поколение. Представление о красоте тесно связано у старообрядцев с чистотой жилища. Грязь в избе – это стыд для хозяйки. 124.jpgКаждую субботу женщины семьи с раннего утра всё вокруг тщательно мыли, чистили песком до запаха древесины. Считается грехом сеть за поганый (грязный) стол. И перед приготовление пищи хозяйка обязательно перекрестит всю посуду. А вдруг в ней черти прыгали? Многие до сих пор не понимают, почему кержаки всегда за пришельцем-чужаком в их дом помоют пол, вытрут дверные ручки и подадут специальную посуду. Связано это было с основами личной гигиены. И как результатом – деревни староверов не знали эпидемий. У староверов сложилось трепетное отношение к воде и огню. Святой была вода, леса и травы. Огонь очищает душу человека, обновляет его тело. Купание в целительных родниках осмысливается староверами как второе рождение и возвращение к изначальной чистоте. Воду приносимую домой, всегда брали против течения, а вот для «лекарства» по течению и при этом произносили заговор. Староверы никогда не будут пить воду из ковша, обязательно нальют ее в стакан или кружку. Строго запрещается старообрядческой верой вывозить мусор на берег реки, выливать грязную воду. Делалось только одно исключение, когда мыли иконы. Вода эта считается чистой. Староверы строго соблюдали традиции выбора места под строительство и обустройство своего дома. Подмечали места, где играют дети или скот устраивался на ночлег. Особое место в обустройстве старообрядческой общины занимает традиция «помочи». Это и совместная уборка урожая, строительство дома. В дни «помочи» работа за деньги считалась предосудительным делом. Существует традиция «отхаживать» помочь, т.е. надо было обязательно прийти на помощь к тем, кто в свое время помогал общиннику. Всегда оказывалась внутримирская взаимопомощь своим землякам и людям, попавшим в беду. Смертным грехом считается воровство. Вороватому человеку община могла дать «отпорную», т.е. каждый член общины произносил следующие слова «я от него отпираюсь» и человека выгоняли из деревни. От старовера никогда невозможно услышать бранных слов, каноны веры не разрешали возводить на человека клевету, учили терпению и смирению. Главой старообрядческой общины является наставник, ему принадлежит решающее слово. В духовном центре молебном доме, он учит чтению Святого Писания, проводит моление, крестит взрослых и детей, «сводит» жениха и невесту, отпивает покойника. Старообрядцы всегда имели крепкие семейные устои. В семье иногда насчитывалось до 20 человек. Как правило, в семье жили три поколения. Во главе семьи стоял мужчина-большак. Авторитет мужчины в семье держится на примере трудолюбия, верности данного слова и доброты. Ему помогала хозяйка-большуха. Все снохи ей беспрекословно подчинялись, а молодухи спрашивали разрешение на все дела по дому. Такой ритуал соблюдался до момента рождения у нее ребенка, или пока молодые не отделялись от родителей. В семье никогда не воспитывали окриком, а только пословицами, прибаутками, притчей или сказкой. Как считают старообрядцы, чтобы понять как жил человек, надо знать, как он родился, как играл свадьбу и как умирал. Считается грехом плакать и причитать на похоронах, иначе покойный утонет в слезах. Сорок дней следует приходить на могилу, разговаривать с покойным, вспоминать его хорошими словами. С похоронной традицией связаны и родительские дни поминовения. И в наши дни можно видеть, как строго старообрядцы соблюдают религиозные обряды. Старшее поколение до сих пор много времени уделяют молитвам. Каждый день жизни старовера начинается и заканчивается молитвой. Утром помолившись, он приступает к трапезе и затем за труд праведный. Любое занятие они начинают с произношения Исусовой молитвы, при этом осеняя себя двуперстием. В домах старообрядцах много икон. Под божницей старинные книги и лестовки. Лестовкой (четок) отмечают число произнесенных молитв и поклонов. Старообрядцы и до настоящего времени стремятся сохранить свои традиции, обычаи и обряды, а самое главное веру и нравственные устои. Кержак всегда понимает, что надеяться нужно только на себя, на свое трудолюбие и умение. Есть еще вот такая интересная информация

Село Каратузское – центр одноименного района, который считается глубоко дотационным, - буквально напичкано магазинными с ассортиментом и антуражем, не уступающим лучшим московским образцам.

Приезжие из отдаленных мест или окрестных сел и деревень иногда замечают, что много времени и средств уходит на покупки. Причем, иногда, приехав всего на несколько минут за конкретной вещью, человек может по нескольку часов кружить по каратузским магазинам, растрачивая деньги направо и налево. Этому каратузскому феномену есть объяснение, лежащее, правда, в сфере старинной мистики и магии, хранителями которой были кержаки…

Кержаки – этнические русские старообрядцы, стали появляться в Сибири после разгрома Керженских скитов на реке Керженец Нижегородской области в 1720-х годах.

Наряду с чалдонами кержаков считают одними из первых русскоязычных жителей Сибири. Староверы-кержаки вели замкнутый общинный образ жизни, сохраняя приверженность к правилам дораскольной православной церкви и вековой культуре.

Они противопоставляли себя более поздним «расейским» переселенцам (российским). Однако позднее полностью ассимилировались с «пришлыми».

Наиболее яркий пример кержаков – отшельники Лыковы, которые подобно своим братьям по вере и укладу предпочли жить в глухой тайге.

С «мирскими» за стол не садились. Не пили и не ели из чужой посуды. Еда считалась опоганенной, если во время вкушения в дом входил иноверец.

Кержаки никогда не ели картофель, который считали «нечистым». Название «чертово яблоко» говорит само за себя. Также они не пили чай, а только горячую воду.

Из еды предпочитали щи толстые кержацкие из ячменной крупы на квасу, соковые шаньги из кислого теста, смазанного конопляным соком, разнообразные кисели, приготовленные по старинным рецептам.

Долгое время кержаки сохраняли приверженность к традиционной одежде. Женщины носили косоклинные темные дубасы - сарафаны из крашеного холста или сатина, кожаные коты, легкие холщовые шабуры. Носили лапти.

Дома освещали лучинами.

Кержаки не позволяли «мирским» молиться на свои иконы. Детей крестили в холодной воде. Женились и выходили замуж только за единоверов.

Согласно переписи населения 2002-го года, к кержакам себя относили всего 18 человек.

Наряду с христианской верой использовали много древних тайных обрядов.

Несмотря на родовую обособленность и почитание церковных обрядов, в миру кержаки проявили большой талант в торговле. Считалось, что они привлекали покупателей при помощи старинных приворотов.

«В Каратузском тяжелая, загадочная атмосфера. Даже если тебе нужно сделать минутное дело, по разным причинам, в этом селе придется задержаться до полудня или больше. И это не зависит от расписания автобуса, который утром привозит, а вечером увозит пассажиров. Даже те, кто приезжает в Каратуз на собственных машинах, задерживаются там намного дольше, чем планировали. Почему? Никто не мог дать ответа, - рассказывает Ирина Андреева, ясновидящая из села Таяты. - Мне удалось выяснить, что когда-то в Каратузе жили кержаки. На рыночной площади жители из других сел и деревень сбывали золото и пушнину. После продажи они «промотатывали» все вырученные за свой товар деньги. Только после того, как их карман оказывался пустым, они могли покинуть Каратуз. Получалось, что они попадали в заколдованное место. Жившие здесь люди знали какую-то тайну, которая удерживала чужаков, пока они не опустошали кошельки. Этот эгрегор до сих пор работает, его никто не разрушил».

Андрей Поляков (Экспедиция «Тайны Сибири-2012»)

Слово "кержаки" имеет в литературе устойчивое определение: выходцы с речки Керженец в Нижегородской губернии. Однако именно там староверов издавна называли калугурами.

На Урале оханские староверы всегда называли себя кержаками, хотя имели вятское происхождение. Некоторые этнографы утверж-дают, что выходцы из Пермской и Вятской губерний считали себя кержаками.

Порой нелестны многочисленные суждения о кержаках, об уст-ройстве их жизни и особом характере. Своеобразие поведения кер-жаков нередко просто высмеивали: "Вот какие эти кержаки смешные были! Не пускали к себе никого, только из своей посуды ели, чуда-ки!" Так ведь некому пускать-то было! Те, кто пускал, вымерли давно от вши тифозной, или сифилиса, или холеры. Центр России эти напас-ти периодически просто опустошали, а здесь, на Урале, Бог миловал. А все потому, что кержаки самостоятельно, задолго до европейской науки, разработали детальный гигиенический комплекс жизни, ввели строжайшую чистоплотность, уходя при необходимости в карантин. Тем они и спасались. И не только сами. Хорошо известно, что, узнав о надвигающейся чуме, московская знать отводила своих детей в семьи староверов. Для спасения. "Вера старая, крепкая, оборонит, - так ду-мали и те, и эти.

Мы-то, теперешние, оснащенные научными знаниями, можем поглубже осмыслить? "Бесы ищут по ночам немытую посуду неради-вых хозяек (кержаки про таких хозяек покрепче выражались: засранки, да и все!). И тамока имя, бесовьям-те, полное раздолье! Уж они тамока и купаются, и свадьбы играют, и бесят родят. И как ты станешь из той посуды исть, оне, бесовья-те, в рот заскочат и загубят. И если заменить слово "бесы" словом "микробы", что получится? Современное научное наставление по санитарии и гигиене. И представьте только: это суждение было создано не позже XVI века, пять столетий назад! Это что, "дичь и темнота"? Или это и есть культура?

Старообрядческое сообщество было предельно закрытым, к чу-жим относилось недружелюбно. По этой причине суждения о них были, например, такими: "Это был сильно развитой народ, хитрые мужики, чрезвычайные начетчики и буквоеды, народ надменный, заносчивый, лукавый и нетерпимый в высшей степени". Так Ф. М. Достоевский писал о сибирских старообрядцах. Суждение, думается, искреннее. Кержаки те еще люди были, если говорить о характере.

Кержака упертого, его, и верно, не нагнешь. Ему что? Он вон в чисто поле выйдет, лаптем землю поковыряет, в затылке почешет да и возьмет от этой землицы все: и пропитание, и одёжу, и дом поста-вит, и мельницу изладит. Лет через пять вместо голого места - пол-ное хозяйство и в ребятах прибыток. Что ему, мужику, графья-дворяне, которые не уважают его? А он от Ильмень-озера до Оби всю землю прошел и обжил. Всех накормил и одел-обул. Он себя уважает, хотя и слабо знает свой исторический путь. Мужик свою значимость чувствует.

Российское общество этой значимости не чувствовало никогда! Отношение к кержакам было завистливо-неприязненным, описание их быта высасывали из пальца, поскольку внутри никто из описателей не бывал. И чего-чего только не напридумано, какого бреда не нагорожено! И в семьях террор, и в религиозной жизни истязательства! Ста-роверы, мол, упорно цеплялись за уже отжившие традиции! Интерес-но, где это в России бытовали, но отжили традиции чистоплотности, трезвости и общей целесообразности жизни? А если были - то почему же считать отжившими? Чего ж за них не цепляться?

Чтобы не одичать, культурные навыки нужно не выкидывать, как хлам, а накапливать, передавать от семьи к семье, от поколения поколению. Понимать и ценить их нужно! Ведь, как ни суди, на нашей суровой земле до староверов никто успешно не крестьянствовал; а их с корнем повыдирали - земля вновь дикой делается...

Самое главное, что никогда не понимали и не ценили, - стрем-ление и способность кержаков жить в согласии. Рассыпанная по всей России диаспора староверов была самоуправляющимся, самодоста-точным сообществом, которое выживало в любых (в любых!) при-родных и социальных условиях. Если была возможность, староверы работали на заводах, занимались ремесленничеством и торговлей. Если таких условий не было - уходили в изоляцию, на полное само-обеспечение.

Старообрядчество имело крепкие семейные устои, поддерживае-мые и укрепляемые всей сутью жизни крестьянина. В семье, где иног-да насчитывалось по 18-20 человек, также все строилось по принципу старшинства. Во главе большой семьи стоял старейший мужчина - большак. Ему помогала хозяйка - болыпуха. Авторитет матери - большухи - был непререкаем. Дети и невестки называли ее ласково и поч-тительно: "маменька". В семье сложились и поговорки: жена для совета, теща для привета, а нет милей родной мамоньки; материнская ладонь высоко поднимается, да не больно бьет; материнская молитва со дна моря достанет.

Авторитет главы семейства? Да, был, но не авторитарным было это сообщество. Держалось оно не на страхе, а на совести членов семьи, на уважении к нему, большаку. Такое уважение заслуживалось только личным примером, трудолюбием и добротой. И опять вопрос: отжившее это или это недостижимое?

А отношение к детям? Счастлив был тот ребенок, который родился в кержацкой семье или хотя бы смог ощутить тепло рук деда и бабки. Ведь дом с детьми - базар, без детей - могила, а один и у каши сирота. Воспитанием детей занимались все, вся община. Но так как в любой семье почитание и уважение старших было нормой для всех, то и при-слушивались всегда к слову и мнению старшего по возрасту или поло-жению в общине: разумное родится только от разумного.

В семьях иногда жили вместе по три поколения. Старик в нор-мальной семье не чувствовал себя обузой, не страдал от скуки. Всег-да у него имелось дело. Он нужен был каждому по отдельности и всем вместе. Исстари сложилось: старый ворон мимо не каркнет, а прожитое, что пролитое, - не воротишь.

В старообрядческих семьях воспитывалось особенно почтитель-ное, можно сказать святое, отношение к труду. В большой крестьяне ской семье трудились (робили) все, от мала до велика, и не потому, что кто-то заставлял, а потому, что от рождения каждый день видели пример в жизни. Трудолюбие не навязывалось - его как бы впитывали. На работу благословение просили! Младшие члены семьи обращались к старшим: благослови, тятя, на работу.

Нравственная суровая простота деревенского быта, - писали современники, - была чиста и выражалась заповедью неустанного физического труда, молитвой Богу и воздержанностью от всяких из-лишеств". Подражание старшим считалось хорошим тоном, и девочки возле матери, старших сестер или невесток, а мальчики с отцом и братьями в неустанных заботах о семье приобретали знания и умения, так необходимые в будущей самостоятельной жизни. Дети принимали участие во всех работах: мальчики с пяти-шести лет выезжали на пашню, боронили, возили снопы, а уже в восемь лет им доверяли пасти скот и выезжать в ночное. Девочек с этого же возраста обучали ткачеству и рукоделию и, конечно же, умению вести дом: все должно быть трудово, а нетрудово - грех.

Ребенок усваивал трудовые навыки и на посиделках. Слово "посиделки - означало не просто сидеть, просиживать место. На посиделках обсуждали, как прошел день или год, решали проблемы, заключали вы-годную сделку, сватали невесту, пели, плясали и многое, многое другое. А чтобы руки не были в праздности, обязательно делали какую-нибудь работу - женщины вышивали, шили, а мужчины мастерили нехитрую домашнюю утварь, упряжь и т.д. И все это в глазах детей приобретало элемент нерасторжимости, необходимости - так делали и жили все. А как же иначе?

В старообрядческих семьях лень была не в почете. О ленивом че-ловеке говорили: "На работушку у него волосок не стряхнись, а с работушки головушка не оторвись; сойдутся сонливый да ленивый, так быть ли им богатыми? Не та ленива ленивица, что баню не топит, а та ленива ленивица, которая в готовую не ходит".

Подлинное основание жизни человека - труд. Безосновательна жизнь человека, который развлекается. Низменна жизнь человека, ко-торый ворует. Запечатление трудового действия происходит с младен-чества и активно усваивается в 10-14 лет.

Характерной чертой семейных традиций староверов было серь-езное отношение к браку. В основе норм поведения молодежи - крес-тьянский взгляд на семью как на важнейшее условие жизни. Встречи мо-лодых людей находились под постоянным контролем старших, зависели от общественного мнения села и традиций различных семей. Причем очень строго следили за тем, чтобы не было браков "по родне", то есть между родственниками. Еще в девичестве девушкам внушали, что чужая шуба не одёжа, чужой муж не надёжа. А парню наказывали так: "Женись, чтоб не каяться, любить да не маяться; женился на скорую руку да на скорую муку".

Четкие нормы поведения создавали основу самодисциплины и исключали вседозволенность. Общим было требование соблюдения чес-ти, порядочности, скромности. Это находило отражение в сложившихся представлениях о хорошей невесте и о хорошем женихе.

Сватовству и созданию брачных союзов посвящено множество шедевров русского устного народного творчества: поверья, бывальщина и, конечно же, пословицы и поговорки. Общественное мнение осуждало неуживчивость и сварливость характера, эти качества считались "наказанием Божиим". Про злую жену говорили: "Лучше хлеб есть с водой, чем жить со злой женой; назло мужу сяду в лужу; железо-то: уваришь, а злую жену не уговоришь-. А жениху внушали: "Жена мужу не прислуга, а подруга; за хорошей головой жена молодеет, а за плохой как земля чернеет".

Семьи старались жить так, чтобы не причинять горя и неприятностей один другому. Не принято было заводить ссоры, обманывать кого-то, подшучивать или насмехаться над кем-либо.

Конечно, крестьянская среда была и не без уродов. Но принятая система устройства семьи уверенно сохраняла устойчивость, так как на нарушителей находили управу. Если в какой-то семье не было мира, если муж бил жену, то заступаться никто не бегал. Уж тут так: твоя семья, твои порядки. Но вот подрастут сыновья и дочери - и тогда сам не сможешь к своим дочерям сватов дождаться, и твое сватовство никто не примет. Парень к вдовице какой уйдет, да и то в другую деревню! Или в дом возьмут девку из погорелой семьи, которой деться некуда. А своим девкам или вековать, или за вдовцов соглашаться идти. И дурная слава семьи годами тянется за каждым, совсем невиноватым. Семья, где не смогли наладить мир, постепенно рассыпалась, исчезала. Раздор в семье осуждали, боялись пуще огня..

Одной из особенностей характера большинства старообрядцев является трепетное отношение к данному слову и к правде. Молодым наказывали: "Не разжигай, туши, пока не разгорелось; будешь лукавить, чёрт задавит; иди в овин да шути там один; обещаха недахе - родная сестра, клевета, что уголь: не обожжет, так замарает; ты на правде стоишь, трудно тебе, да стой, не вертись".

Спеть похабную частушку, произнести скверное слово - это значило опозорить себя и свою семью, так как община осуждала за это не только того человека, но и всех его родных. Про него брезгливо говорили: "С этими же устами да за стол сядет".

В старообрядческой среде считалось крайне неприличным, не-ловким не поздороваться даже с малознакомым человеком. Поздоро-вавшись, надо было приостановиться, даже если очень занят, и непре-менно побеседовать. И рассказывают: "Был грех и у меня. Молода была, но замужем уже. Шла мимо тяти и просто сказала, мол, здорово живешь, и не поговорила с ним. Так он меня пристыдил, что спросить бы хоть надо было: как, мол, ты, тятя, живешь?"

Пьянство очень осуждали, говорили: "Мне еще деданька наказы-вал, что хмеля-то нисколько не надо. Хмель-то, мол, держится тридцать годков. А ну как умрешь пьяный? Уж не видать потом светлого места".

Курение также осуждалось и почиталось за грех. Человека куря-щего не допускали к святой иконе и старались как можно меньше с ним общаться. Про таких людей говорили: "Кто курит табак, тот хуже собак".

И еще несколько правил существовало в семьях староверов. Обязательно должны быть переданы по наследству, в основном своим детям, молитвы, заговоры и другие знания. Нельзя передавать знания людям, старшим по возрасту. Молитвы нужно обязательно заучивать наизусть. Нельзя рассказывать молитвы посторонним, так как они от этого теряют силу.

Для меня очень важно то, что, по убеждению староверов, молитвы, заговоры, все накопленные знания обязательно должны быть переданы по наследству детям. С этим чувством я и писала книгу.

Кержаки́ — этнографическая группа русских старообрядцев . Название происходит от названия реки в Нижегородской области. Носители культуры северорусского типа. После разгрома в 1720-х десятками тысяч бежали на восток — в . С расселились по всей , до и . Являются одними из первых русскоязычных жителей Сибири, «старожильческим населением». Вели достаточно замкнутый общинный образ жизни со строгими религиозными правилами и традиционной культурой. В Сибири кержаки назывались и и составляли основу . Противопоставляли себя более поздним переселенцам в Сибирь — «расейским» (российским), но впоследствии практически полностью с ними из-за общего происхождения.

Позднее кержаками стали называть всех , в противовес «ми́рским» — приверженцам официального православия.

В глухих местах до сих пор существуют кержацкие заимки, практически не имеющие контактов с внешним миром, например семья .

В результате советских преобразований общества ( , и др.) большинство потомков кержаков утратили древние традиции, причисляют себя к русскому этносу, проживают на всей территории РФ и за рубежом.

По переписи 2002 года в России указали свою принадлежность к кержакам лишь 18 человек

Старообрядцы переселились на территорию Горного Алтая более двухсот лет назад. Спасаясь от религиозных и политических преследований, они принесли с собой легенды о Беловодье: «…За великими озерами, за горами высокими находится священное место … Беловодье». Землей Обетованной для староверов стала Уймонская долина.

В системе морально-этических традиций у старообрядцев на первое место выходят традиции тесно связанные с трудовой деятельностью. В них заложены основы уважения к труду, как «труду благого и богоугодного», земле и природе. Именно тяготы жизни и гонения стали основой бережного отношения к земле как высшей ценности. Староверы резко осуждают лень и «нерадивых» хозяев, которых нередко выставляли напоказ при большом стечении народа. Именно трудовая деятельность староверов отмечалась своеобразными традициями, празднествами и ритуалами, что было отражением своеобразной культурой и бытом русского народа. Кержаки заботились об урожае, о здоровье своей семьи и скота, о передаче жизненного опыта подрастающему поколению. Содержанием смысла всех обрядом являлось возвращение потраченной силы работнику, сохранение земли и ее плодородной силы. Мать Земля - кормилица и хлебородница. Старообрядцы считают природу живым существом, способную понять и помочь человеку. Сокровенное отношение к природе выражалось в традиции народного искусства, основу которого составляли нравственные отношения между человеком и природой. Плотничество, пчеловодство, кладка печей, художественная роспись и ткачество передавалось из поколения в поколение.

Представление о красоте тесно связано у старообрядцев с чистотой жилища. Грязь в избе - это стыд для хозяйки. Каждую субботу женщины семьи с раннего утра всё вокруг тщательно мыли, чистили песком до запаха древесины. Считается грехом сеть за поганый (грязный) стол. И перед приготовление пищи хозяйка обязательно перекрестит всю посуду. А вдруг в ней черти прыгали? Многие до сих пор не понимают, почему кержаки всегда за пришельцем-чужаком в их дом помоют пол, вытрут дверные ручки и подадут специальную посуду. Связано это было с основами личной гигиены. И как результатом - деревни староверов не знали эпидемий.

У староверов сложилось трепетное отношение к воде и огню. Святой была вода, леса и травы. Огонь очищает душу человека, обновляет его тело. Купание в целительных родниках осмысливается староверами как второе рождение и возвращение к изначальной чистоте. Воду приносимую домой, всегда брали против течения, а вот для «лекарства» по течению и при этом произносили заговор. Староверы никогда не будут пить воду из ковша, обязательно нальют ее в стакан или кружку. Строго запрещается старообрядческой верой вывозить мусор на берег реки, выливать грязную воду. Делалось только одно исключение, когда мыли иконы. Вода эта считается чистой.

Староверы строго соблюдали традиции выбора места под строительство и обустройство своего дома. Подмечали места, где играют дети или скот устраивался на ночлег. Особое место в обустройстве старообрядческой общины занимает традиция «помочи». Это и совместная уборка урожая, строительство дома. В дни «помочи» работа за деньги считалась предосудительным делом. Существует традиция «отхаживать» помочь, т.е. надо было обязательно прийти на помощь к тем, кто в свое время помогал общиннику. Всегда оказывалась внутримирская взаимопомощь своим землякам и людям, попавшим в беду. Смертным грехом считается воровство. Вороватому человеку община могла дать «отпорную», т.е. каждый член общины произносил следующие слова «я от него отпираюсь» и человека выгоняли из деревни. От старовера никогда невозможно услышать бранных слов, каноны веры не разрешали возводить на человека клевету, учили терпению и смирению.

Главой старообрядческой общины является наставник, ему принадлежит решающее слово. В духовном центре молебном доме, он учит чтению Святого Писания, проводит моление, крестит взрослых и детей, «сводит» жениха и невесту, отпивает покойника.

Старообрядцы всегда имели крепкие семейные устои. В семье иногда насчитывалось до 20 человек. Как правило, в семье жили три поколения. Во главе семьи стоял мужчина-большак. Авторитет мужчины в семье держится на примере трудолюбия, верности данного слова и доброты. Ему помогала хозяйка-большуха. Все снохи ей беспрекословно подчинялись, а молодухи спрашивали разрешение на все дела по дому. Такой ритуал соблюдался до момента рождения у нее ребенка, или пока молодые не отделялись от родителей.

В семье никогда не воспитывали окриком, а только пословицами, прибаутками, притчей или сказкой. Как считают старообрядцы, чтобы понять как жил человек, надо знать, как он родился, как играл свадьбу и как умирал. Считается грехом плакать и причитать на похоронах, иначе покойный утонет в слезах. Сорок дней следует приходить на могилу, разговаривать с покойным, вспоминать его хорошими словами. С похоронной традицией связаны и родительские дни поминовения.

И в наши дни можно видеть, как строго старообрядцы соблюдают религиозные обряды. Старшее поколение до сих пор много времени уделяют молитвам. Каждый день жизни старовера начинается и заканчивается молитвой. Утром помолившись, он приступает к трапезе и затем за труд праведный. Любое занятие они начинают с произношения Исусовой молитвы, при этом осеняя себя двуперстием. В домах старообрядцах много икон. Под божницей старинные книги и лестовки. Лестовкой (четок) отмечают число произнесенных молитв и поклонов.

Старообрядцы и до настоящего времени стремятся сохранить свои традиции, обычаи и обряды, а самое главное веру и нравственные устои. Кержак всегда понимает, что надеяться нужно только на себя, на свое трудолюбие и умение.